Умерла любимая бабушка, *** М*** *** (24 апреля 1940 - 31 октября 2014). Рак желудка. Всю жизнь, кроме пары лет, прожили вместе. После смерти дедушки мы жили друг ради друга. Она делала для меня всё что могла, я для неё тоже. Я пишу это на 41й день, до сих пор очень тяжело, слёзы наворачиваются при любых воспоминаниях. Золотой, Святой, Добрейший человек была. На сколько мне известно, своим тягчайшим грехом считала обиду Светы в детстве и то, что эта обида сидит в Свете всё время. Очень любила всех.
С ногами у бабушки было плохо. Очень давно она гуляла с Дарсом, он дёрнул и бабушка упала. Это, с её слов, причина всех бед с ногами. Начала ходить с палочкой, затем с двумя. Дедушка тогда ещё был жив и прямо требовал от М*** бросить эти палки и ходить нормально). Сначала одна нога стала короче, вроде вышла из тазового сустава. Я наращивал 1-2 сантиметра на разной обуви. С того времени я стриг бабушке ногти на ногах.
Потом, во времена, когда достроили гостиницу на площади, последний раз я гулял с бабушкой. Сходили в банк на Советской, забрала свой старый депозит и мы решили (довольно далеко) пройтись пешком до площади. М***чка тогда в последний раз за долгое время посмотрела на преобразившийся город. Через некоторое время после этого отказали и вторая нога. Ходить бабушка стала очень и очень медленно, два часа от дома до Сантехники. Потом мы ходили в банки рядом с домом. Я решил купить ей 4-х опорную трость. Потом пару раз к зубному. И последний раз М*** выходила из дома для переоформления депозита (и моего, у нас одновременно) в Приват банк в нашем же доме. Это было перед Новым годом, в конце декабря 2013.
Постоянные ощущения в животе у бабушки были давно, может год, может два. Когда я её обнимал и так и этак, она говорила всё время "ммм, живот не трогай". Я спрашивал почему, отвечала уклончиво "не надо", "не трогай", "просто не трогай", "ну я тебя прошу". Принимала раньше разные лекарства от боли в суставах (сначала нимид, нимигезик, потом диклак, диклафенак, диклоберл и другие диклафенакосодержащие). Принимала железо, дурулес, тотему и др. Иногда какие то дорогущие препараты из телерекламы. Очень долго принимала, лет пять-восемь.
Сейчас всё складывается в одну картину. Как раз за эти год-два она начала переходить на более слабые обезболивающие и вообще отказаться, говорила "я чувствую, что мне от них плохо", побочные эффекты и всё такое. Я уже и не помню когда последний раз покупал обезболивающее, только железо.
Последние недели жизни бабушке становилось всё хуже, она слабела и слабела. За это время она на кухне, в основном, руководила мной. И я научился многому. Меня как раз за полтора месяца уволили с работы и я сидел дома с любимой бабушкой. Купил беспроводной звонок в качестве тревожной кнопки, очень вовремя. И вот буквально за 10 дней до смерти бабушка не смогла даже встать с кровати, упала. Потом боялась даже пытаться и вступила в лежачий режим.
Вызвали частную скорую помощь Эвива - ничего толкового. Начали использовать подгузники. М*** очень стеснялась, 1й раз написала на бумажечке и сказала не смотреть и отдать аптекарю. За этим следила Света. На следующее утро вызвали участкового врача. Приставили медсестру с кучей уколов раз в день. Какие-то очень дорогие лекарства-витамины. Чтоб потом, через неделю, можно было нормально взять у бабушки анализы. Ела довольно мало, пила виноградно-яблочный сок. Я готовил овсянку и кормил её с ложечки. М***чка всё время просила меня посидеть с ней рядом. Я сидел. Приходили брать кровь. Потом, из-за ошибки - ещё раз.
За день до смерти я напомнил её про нотариуса, она спросила "ты считаешь что уже пора?", я кивнул. Утром М*** попросила маму вызвать священника и нотариуса, да поскорее. Хороший знакомый батюшка приехал очень быстро. Поздоровался, переоделся в рясу, освятил всю квартиру, наклеил недостающий крест и начал вместе со мной и Светой процедуру (как отпевание, только для живого). Часа два читал, пел. Потом бабушка начала тихо стонать. Я к ней. "Ноги! Поправь мне ноги. Вы меня двигали, сейчас всё болит". Я поправлял ноги как и раньше, но ей всё равно было плохи и больно. Это наверное самое страшное воспоминание. Батюшка с мамой что-то говорят, я с бабушкой. "Сначала правую, потом левую. Да... Сначала правую, потом левую... К стенке, поверни меня - куда? -к стенке, -ты и так у стенки, вплотную-говорю я в слезах. -Поверни меня, поправь ноги. Сначала правую, потом левую... Сначала правую, потом левую..." И ничего не понятно, я и так и сяк и бабушка стонет и священник советует, мне прям так яростно захотелось его выгнать...
(всё, не могу, пишу это и рыдаю. Пойду умоюсь...)
Ну вроде что-то получилось. Согнул её ноги, придвинул к телу. М*** успокоилась. Батюшка спросил у неё, готова ли она исповедоваться и причаститься. Да. Мы вышли. Потом вышел, переоделся, попрощался и ушёл. Света позвонила нотариусу, та была занята, да и всё равно бы не успела...
У бабушки начал болеть живот "Ношпу, пусть Света даст мне ношпу". Мы растолкли, дали. "Ещё ношпу, больно... ой, больно... ношпу..." Мама не хотела много давать. Решили колоть вильное обезболивающее. Ампула, шприц, игла, Света колит в попу. А бабушке очень больно, всё провит ношпу. Я говорю "Света тебе вколола обезболивающее, сейчас должно подействовать". "Живот болит, дайте ношпу"- еле слышно стонет М***. Решили ещё один укол другим обезболивающим. Сделали. А бабушка всё просит ношпы... Я говорю маме "ну дай ты именно ношпу, какие там побочные эффекты... хуже не будет". Натолкли ношпу. Бабушка лежит на боку, лицом к стене, Света пытается дать в ложечке порошок, много просыпает, ещё одну. Я подаю рюмочку воды с соломинкой запить. Запивает на пол глотка. "Живот болит, Стасик посиди, не уходи..." Света вышла, а я седел рядом, подпирал её. как она просила, чтоб не перекатится на спину. Сидел вроде молча, у меня капали слёзы... Потом бабушка разрешила мне сесть нормально. Ещё несколько минут она полежала на боку. Начала переворачиваться, я подскочил, хотел помочь, говорю "да, давай на спину, должно легче быть". И вот она поворачивается на спину.
(А... опять рыдаю, надо успокоиться)
Вот и всё... В момент поворота её взгляд в приоткрытых немного глазах застыл. Немного наискось, в районе потолка над дверью. Жилка на шее пульсировала, рот приоткрыт, ещё дышала. Я был уверен, надеялся до последнего, что это болевой шок, что сейчас подействует обезболивающее и бабушка очнётся... Вызвал звонком Свету. Она пустила слезу, села рядом на стул, лицом к окну, и стала читать вслух молитвы из маленького молитвенника. Я сидел у изголовья, держал бабушку за руку. Она с застывшими, не реагировавшими ни на что глазами, начала всё тяжелее дышат, захрапела, всё сильнее. Минут десять. Потом перестала дышать, но жилка на шее продолжала пульсировать. Потом произошел спазм, плечи резко вышли вперёд и сжались. М*** сделала сильный вдох, храп/хрюк. Я обрадовался, что сейчас она очнётся "Бабушка, бабушка" запричитал я... Но ничего. Бабушка, её тело, успокоилось, расслабилось. Ещё секунд 10-20 жилка пульсировала. "Умерла" в слезах сказал я Свете. Мама глянула на М***, вышла и начала обзвон... А я заревел, запрыгнул на кровать, обнял бабушку, и пролежал так час-полтора. Целовал, говорил всё, что не успел сказать ей при жизни. За это время бабушка приняла умиротворённый вид, закрылись глаза и рот. (У дедушки это было только через пару дней, во время отпевания).
Ночь была тихой, спокойной и безмятежной. Я на удивление быстро уснул и крепко спал. Света тоже. Почувствовалась, как не печально, некоторая облегчённость.
На сколько я могу судить сознание отключилось в момент переворота, даже зрачки не реагировали. Вычитал, что это может быть кровоизлияние в мозг, геморрагический инсульт. Что на фоне других ужасающих, мучительных, голодных смертей от рака, не самый худший вариант. У бабушки пару часов сильнейшая боль в животе и некритическое чувство голода.
По поводу завещания и наследства. Бабушка Мила говорила 3-4 раза мне и 1-2 Свете, далее всё, что я смогу вспомнить, наиболее дословно:
- Света, нам надо поговорить... как умер Олег (дедушка) я всем наследством, оформлением, занималась сама, вы и небыли против... вам с Людой по одной девятой досталось, по закону... Ещё когда ты покупала свою квартиру, продавала на Жуковского, опекунский совет (Света всё время поправляла, уже не помню как правильно) не хотел давать разрешение... нарушаются права... жилплощадь...не разрешали продавать... а уже дедушка договорился, надо было очень быстро... И бабушка (моя прабабушка Лиза) предписала на Стасика свою долю в нашей квартире... Свет, ну послушай... у тебя своя квартира, у Люды своя. И я считаю, что имею полное моральное право распоряжаться своей частью этой квартиры так, как считаю нужным... Света, ведь так, имею право?.. (мама не оспаривала). Лёша всё время говорит, что хочет куда то уехать, переехать... В Америку... учится в Эстонию... Я хочу обеспечить Стасика... Эту квартиру отдать Стасику... Не продавайте, я вас очень прошу, ни в коем случае не продавайте эту квартиру... Только в самом-самом крайнем, ни дай Бог...
Далее из личной беседы, уже за несколько дней до смерти:
- Квартиру это тебе... семь девятых получается, бабушки Лизы треть, моя треть и, когда дедушка умер... одна треть Люде, одна - Свете, одна моя. У меня есть полное моральное право распоряжаться... эти семь девятых тебе... Чтоб владельцем будешь ты... Света - хозяйка... Пусть распоряжается... но если они решат продавать, все деньги с этой квартиры, семь девятых - тебе. Пожалуйста, пообещай мне, что не продадите квартиру... Дачу, основной дом - Свете, Степана участок - Люде, семь (около того) лет уже не может приватизировать... А этот участок, где то, я не помню, что ли в Дергачах, пусть сами решают, половину Свете, половину Люде...
Я стеснялся долгое время, когда она уже слегла, напомнить про нотариуса, в итоге за день до смерит напомнил. С утра своего последнего дня, бабушка велела Свете вызвать священника и нотариуса. Знакомый батюшка пришел практически сразу, был долго. Исповедовал бабушку, причастил.
А нотариус перезвонила, что освободилась, но было уже поздно...
// это была последняя воля, заветы бабушки Милы. И я несу и чувствую ответственность за их соблюдение. Я буду стараться не допускать проживания в этой квартире неугодных мне людей, и ни в коем случае не позволю её продать.
Мой мозг является носителем информации и всё это можно будет подтвердить и заверить официально в недалёком будущем при помощи считывателя/визуализатора мыслей/воспоминаний. Или же просто прямо сейчас на полиграфе.
